Сексуальные запреты и предписания хеттов

Четыре с половиной века(1650 — 1200 гг. до н.э.) на территории современной Малой Азии существовало Хеттское царство. Начавшиеся в конце 19 в. раскопки в центральных районах Малой Азии(современная Турция) показали, что центр Хеттского царства располагался именно здесь.

Археологи нашли сотни глиняных плиток, покрытых письменами.

Значки на многих плитках оказались знакомы ученым — это была аккадская клинопись, хетты переняли ее жителей Междуречья. Прочесть их, однако не удалось — надписи были составлены на неизвестном (хеттском) языке. Расшифровать их смог в 1915г. чешский языковед Бедржих Грозный.

Из глубины веков начали проступать своеобразные очертания мира, в котором жили хетты, обычаи и установления — в том числе и сексуальные запреты и предписания. О них-то и рассказал в своей книге «История сексуальных запретов и предписаний» Олег Ивик.

К романам с незамужними женщинами хетты относились достаточно лояльно. И даже связь родственников с одной и той же женщиной не считалась кровосмешением. Отцу и сыну позволялось спать с одной рабыней или блудницей: «...если отец и сын его лягут с рабыней или с блудницей, то это не преступление». Дозволялись даже связи с собственной овдовевшей мачехой или с вдовой брата. Впрочем, напомним, что на вдове брата законопослушный хетт в некоторых случаях попросту должен был жениться. Но при живых родственниках спать с их женами было нельзя.

«Если человек провинится с мачехой, то это не преступление, если же отец его жив, то должно быть наказание».

«Если мужчина ляжет с женой своего брата, а брат его жив, то должно быть наказание».

Кроме того, хеттским мужчинам категорически запрещалось вступать в связи со своими матерями, тещами, свояченицами, падчерицами, дочерьми и сыновьями. Кстати, сыновья упомянуты в общем списке без всяких особых оговорок, как будто для мужчины вступить в половую связь с собственным сыном столь же естественно (хотя и столь же незаконно), как с сестрой жены.

Впрочем, это далеко не самое экзотическое преступление против нравственности, упомянутое дотошными законодателями Хаттусы. Так, хеттам под страхом смертной казни было запрещено вступать в половую связь с быками (по крайней мере выступать в активной роли):

«Если человек провинится с быком, то в наказание он должен умереть; его должно привести к воротам царя, и либо царь убьет его, либо царь оставит его в живых, но он не должен приближаться к царю».

Но для особых любителей быков в законе была оставлена лазейка:

«Если бык вскочит на человека, то бык должен умереть, а человек не должен умереть; в замену человека должна быть пригнана 1 овца и ее должны убить».

Авторам книги так и не удалось понять, что имели в виду законодатели, заставляя овцу расплачиваться за чужое любострастие и прощая самого преступного хетта. Чтобы представить себе быка, насилующего человека без его согласия, надо иметь крайне раскованное воображение. Вероятно, подразумевался все-таки полюбовный союз с быком (хотя и его нелегко представить). Но в таком случае непонятно, почему человек, соблазнивший быка на противоестественную связь (приведшую, кстати, к гибели юридически неграмотного животного), сам не нес никакой ответственности за случившееся. Но логику законов, составленных три с лишним тысячи лет тому назад, постигнуть трудно. И в этом убеждаешься, узнав, что кабану, по необъяснимому капризу хаттусских законодателей, было дозволено то, что недозволено быку:

«Если кабан вскочит на человека, то это не преступление».

Интересно, что человеку при этом тоже было недозволено то, что дозволено кабану. И если кабан мог заниматься любовью с человеком, не вступая при этом в противоречие с законом, то человек не мог ответить ему тем же, соблазнив свинью:

«Если кто-нибудь провинится со свиньей или с собакой, то он должен умереть; его должно привести к воротам дворца, и либо царь их убьет, либо царь его оставит в живых, но он не должен приближаться к царю».

Но запрет на любовь со свиньями хетты мог совершенно легально компенсировать с лошадьми или мулами:

«Если человек провинится с лошадью или с мулом, то это не преступление, но он не может приближаться к царю и не может стать жрецом...»

Интересно, что тот же параграф закона, который разрешал хеттам заниматься любовью с мулами, разрешал и секс с чужестранцами:

«Если он ляжет с чужестранцем, ...то это не преступление».

Кстати, вопросу о том, почему столь большое внимание хеттским законодательством уделялось тому, что впоследствии было названо учеными мужами зоофилией, есть довольно логичное объяснение.

дело в том, что заселенные хеттами земли сильно отличались от обширных речных долин Нила, Тигра и Евфрата. Это были небольшие равнины в горах и предгорьях Малой Азии, отделенных друг от друга горными кряжами и ущельями, бурными, но маловодными речками.

Поэтому во многих районах Хеттского царства разведение скота оказывалось выгоднее, чем земледелие.